18 марта, четверг,
утро (около семи утра)

Вот уж действительно, иногда в жизни бывают такие моменты, когда приходит понимание того, что литературные обороты, описывающие состояние человека, бывают не настолько уж образными, а вполне даже реалистичными. Вот и лейтенант Сенеска убедился на собственном опыте, что "искры из глаз" - это явление вполне осязаемое. Провалившись после страшного удара в темноту, он видел перед собой лишь эти летающие искры, и даже с каким-то тупым остервенением пытался разогнать их, махая руками, тряся головой и обзывая их нелестными эпитетами, не отдавая себе отчета в том, что его подхватили под руки и куда-то поволокли. Наконец поняв, что происходящее - это лишь игра воображения, он на мгновение пришел в себя, но увиденное даже затуманенным взором было настолько жутким, что жить расхотелось. В небе ослепительно сияла выпущенная ракета, ставшая почему-то желтой, и стряхнутые мозги начали напряженно искать подсказку, отчего это случилось. Но это было не главное. Грион увидел, что тащат его не кто-то... а самые настоящие девушки в красных форменных платьях с белыми передниками! Тут уж ответ пришел в голову сразу, и лейтенант с ужасом осознал, что это коралловые Отоме, которые, как бы дико это ни звучало, очень даже успешно уцелели в той ужасной битве на поверхности, от которой он сам спрятался, и теперь они волокут его...
Закончить размышления Грион не смог, потому что воспаленный мозг ответил на вопрос, что за яркая штука торчит в небе. Это была никакая не осветительная ракета, а самое настоящее солнце, которое сияло, как ни в чем не бывало. Будто и не было никакого конца света! Почему-то от этой мысли изможденного вояку снова поволокло в тьму. С искрами. И эти искры, глумясь, издевательскими голосами на все лады вернули Гриону все те нелестные слова, которыми он их наградил.
Потом были какие-то голоса, суматоха, и начавший снова приходить в себя после нокаута об дерево лейтенант почувствовал, как его куда-то положили на спину и начали прикладывать к лицу что-то прохладное и влажное. Острая боль от йода, приложенного к расеченному лбу, заставила даже глубоко вздохнуть, а пробивший голову, разве что не навылет, запах нашатырного спирта, одним махом привел мысли в более-менее упорядоченное движение. Открыв глаза, Грион понял, что снова находится в помещении и лежит на каком-то медицинском ложементе, который, как показалось, вполне мог бы сойти и за что-то, что будет использовано для пыток. Яркого света уже не было, и лейтенант даже вполне четко увидел силуэты окружающих его женщин, некоторые из которых были одеты в форменные платья студенток Отоме.
Наконец поняв, что же именно здесь происходит, Грион решил даже в сложившейся ситуации не терять чувства юмора, и посмотрев на склонившуюся над ним женскую фигуру, слабым голосом сказал:
- Так, я попал... сейчас тут кого-то будут бить. Возможно, ногами...

- Я был на техническом уровне под лабораторией. - ответил Грион - Во время последнего боя мы все беспорядочно отступали... я решил, что все здесь погибли, и я один остался. Поэтому я решил сначала выждать время, а потом пробиваться к своим... но не получилось, как видите.
Немного задумавшись, и уже окончательно придя в себя, лейтенант еще раз посмотрел на ректора. Мысли в голове раскручивались как гигантский заводской маховик, подсказывая выводы, один страшнее другого.
- Что вы теперь со мной сделаете? Где этот начальник ученых Шварца - Смит? Что теперь с Артаем?
Внезапно поняв, что вопросы здесь задает не он, Грион замолчал, задумавшись, и лишь через несколько секунд сокрушенно прошептал:
- Боже мой, что теперь со всеми нами будет...
Ректор демонстративно кашлянула в кулак, привлекая внимание к своей персоне. Упоминание Смита ее насторожило не меньше, чем использование артайцем технического уровеня в качестве убежища.
- В вашем государстве теперь новое правительство. В отличие от Виндблума, Артай не оккупирован, суверенитет княжества сохранен. Что будет конкретно с вами, мы решим после того как узнаем, почему вас так интересует судьба Смита и чем конкретно ваше специальное подразделение занималось на территории Галдероба.
"Значит... системная ошибка остается в силе!" - промелькнула в голове паническая мысль, но Сенеска яростно прогнал ее от себя, решив обдумать ее как следует позже. Сейчас нужно было отвечать на вопросы.
- Отряд спецохраны был сформирован по приказу его сиятельства... - Грион споткнулся, поймав себя на том, что продолжает называть Наги полным титулом, как приучили с детства. - Мы должны были проследить за действиями ученых из Шварца, не вмешиваясь в их работу, и в случае необходимости пресечь их действия, которые угрожали бы власти Наги. Но потом нас расформировали, потому что у нас был с ними конфликт. Несколько дней мы охраняли Галдероб в составе восемнадцатой штурмовой... а потом начался этот кошмар.
На мгновение задумавшись, Грион все же не смог отказать себе в размышлении над тем, что только что услышал от ректора, и не сдержавшись, высказал выводы вслух.
- Новое правительство, говорите... значит все будет по прежнему, и никто ничего не исправил.
Крюгер только пожала плечами. Да, в какой-то степени этот солдат прав, все будет по-старому. Новые лидеры будут решать новые и старые задачи, так или иначе прибегая к помощи военных и... отоме. Поэтому, пока еще  не поздно, надо вводить идеологические изменения в головы студенток, иначе при новых способностях отоме второй подобный конфликт точно закончится концом света.
- Мне не известно, по каким принципам работает государственный аппарат вашей страны, но уверена, что изменения коснулись и его тоже.
Параллельно ректор соображала, как именно здесь хозяйничали люди "Шварца" и как много удалось увидеть и запомнить этому офицеру. Ответ на вопрос пришел совершенно неожиданно - и со стороны. Стейнберг, удостоверившись, что здоровью офицера ничего серьезного не угрожает, сделала шаг вперед и, несколько нахмурившись, протянула Нацуки нечто, похожее на дневник.
- Это было при нем, - сенсей покосилась на Сенеску, готовая к протесту и иным силовым действиям со стороны артайца.
Крюгер перевела взгляд на Гриона и строго спросила:
- Ваше?
- Судя по всему, уже ваше... - со злостью в голосе ответил лейтенант, поняв, что у него отнимают всю записанную информацию. Но жаловаться на несправедливость было поздно. Горе побежденным! Теперь уже никакая сила не сможет заставить Отоме поделиться драгоценными знаниями, ради драгоценных крупиц которых ученые в Артае тратили всю свою жизнь, существуя впроголодь и на одном энтузиазме. И с предельной отчетливостью осознав это,  Грион с еще большей яростью в голосе продолжил - Но что бы ни было там написано, это вам не принадлежит! Вы ничего не найдете там против меня, я делал лишь то, что должно и взял только то, что принадлежит нам!

"Одно только хотелось бы знать, как именно в моем положении не совершать глупостей?" - подумал в ответ Грион - "Все, что со мной сейчас происходит - и есть одна сплошная глупость, так что поздно стесняться. Хорошо, если не отправят на каменоломни пока кусок луны не свалится..."
Поэтому лишь молча кивнув в ответ ректору, лейтенант проводил ее взглядом, и не дав времени кому-то запротестовать, рывком приподнялся на локтях, и сел на медицинском ложементе, поставив ноги на пол, с удивлением отметив, что лежал на этой белоснежной простыне в своей пыльной форме и не разувшись, отчего сразу стало как-то неудобно. Показав руками, что больше никаких резких движений совершать не намерен, Грион лишь ограничился тем, что взял с тумбы пузырек с нашатырным спиртом, и в типичной солдатской манере "действовать радикальными методами", выплеснул несколько капель себе на пальцы, и быстро смазал ими кожу под носом и на висках. Такое приводило в чувство даже людей, находящихся в глубоком нокдауне.
- Вот так-то лучше. - уже с легкой улыбкой прокоментировал свои действия лейтенант, натужно сопя, и тараща округлившиеся глаза на удивленных студенток и их предводительницу. - Юкарико Штейнберг-сан, если не ошибаюсь?
Вот уж в чем ректор была права, так это в том, что не стоило в нынешней ситуации забываться. Уже окончательно поняв, что никакого конца света не произошло и жизнь как таковая тоже закончится явно не сегодня, Грион даже немного приободрился, постепенно начав мысленно думать о том, как жить дальше. Задавать вопросы присутствующей Отоме и ученицам было по большей части бессмысленно, уже по одному их поведению было понятно, что Артай потерпел сокрушительное военное поражение, и, скорее всего, как государство сейчас должен существовать разве что на карте. И то, вероятнее всего, не надолго, потому что... потому что на слабого и побитого всегда слетаются стервятники. Внешние и внутренние. С другой стороны, задавать вопросы чисто военного характера Отоме было так же бессмысленно, как задавать их случайному прохожему на улице - при всем том, что Отоме являлись почти непобедимыми воинами, обладающими чудовищной ударной силой, Грион так и не увидел в большинстве из них ни малейшего намека на систематическую военную выучку.
"Они умеют прекрасно сражаться, и при всем при этом совершенно не умеют воевать." - выдал мозг формулировку, на что чувство юмора быстро и язвительно выдало встречную - "Ага, ты умеешь! Забился в нору как мышь при виде танка, и теперь рассуждаешь...".
Так или иначе, эта Отоме вполне могла опознать лейтенанта Сенеску. При всем стремлении Гриона во время службы в охране Галдероба не быть для Отоме и их учениц пугалом, быть другом тоже ни за что бы не получилось, и поэтому рассчитывать на ответную лояльность было бы довольно наивно. Но вопросы все еще оставались, и бояться уже было поздно. И поэтому Грион, понимая, что ни хуже, ни лучше, пока не будет, спокойно начал их задавать, обращаясь сразу ко всем присутствующим:
- Кого кроме меня еще нашли на территории Галдероба? Где этот мерзавец Смит?

Отредактировано Grion Senesca (2010-05-11 14:34:35)